Это текстовая расшифровка и аудио запись показаний эксперта-лингвиста Таалайбека Абдыкожоева — 9 сентября он давал показания в суде по делу бывших сотрудников «Клоопа». Он заявил, что не нашел прямых призывов к массовым беспорядкам и не понимал, почему адвокаты постоянно спрашивали его о «Клоопе», если он анализировал видео Болота Темирова.
До этого заседания Абдыкожоев уже был экспертом в другом деле против «Клоопа» — у нас есть видео с его выступлением. Также он давал схожие экспертизы в делах против Temirov live, журналистки Канышай Мамыркуловой и телеканала «Апрель».
А это видео за 9 сентября:
Судья: Эксперт, фамилия, имя, отчество.
Эксперт: Абдыкожоев Таалайбек Ташбаевич, 28 июля 1969 года. Место рождения: Таласская область.
С: Работаете где? Кем?
Э: Судебно-экспертная служба, управление лингвистических и религиоведческих экспертиз, эксперт-лингвист.
С: Проживаете по адресу:
Э: ***
С: Вы по данному делу проходите в качестве эксперта. По ходатайству адвокатов, то есть защитников обвиняемых. Перед допросом суд Вас предупреждает об ответственности по статье 364, 365 Уголовного Кодекса Кыргызской Республики за дачу заведомо ложных показаний, отказ или уклонение от показаний. Дайте суду подписку, что предупреждены об уголовной ответственности.
Допрос:
Адвокат защиты: У вас сертификация эксперта имеется?
Эксперт: Да, есть.
А: Следователю представляли, да?
Э: Не помню.
А: В какой году получали?
Э: Так, первую в 19-м и в 24-м, в конце 24-го переаттестация.
А: А в список лицензированных сертификат входит?
Э: В список чего?
А: Лицензированных экспертов.
Э: Я лицензированный эксперт судебно-экспертной службы при Министерстве юстиции Кыргызской Республики.
А: Стаж работы сколько у вас?
Э: С 2015-го года.
А: По экспертизе, пожалуйста, можете сказать, какие вопросы были поставлены и какие материалы были вам вручены?
Э: 12 ноября 2024 года в управление лингвистической службы поступило постановление следователя от 6.11.2024 года, от следователя А.Р. Барыктабасова. Были поставлены пять вопросов. Материалом следствия был один DVD-диск с шестью видео-записями. Третья запись на ней не открывалась, это указано в заключении. Она не открывалась как видео-формат, открывалась моментами как аудио-формат и отрывками неразборчивыми.
Стенограмма с видео-записей не была предоставлена. Это тоже указано в заключении. На этом основании экспертиза была проведена по основным моментам, просто были прослушаны, просмотрены все видео-записи и по основным моментам было описание что в каком видео и дано заключение.
А: Видеозаписи как называются? Вы сказали шесть видеозаписей. Как они называются?
Э: Я не знаю как называются. Они просто шли как видео-формат W и какие-то цифры.
А: Мы как можем понять какие видео вы просмотрели, если их названий нет?
Э: Все шесть видео. Названия не были мне предоставлены, как и стенограмма, поэтому я посмотрел, послушал и дал по основным моментам. В служебные обязанности эксперта не входит стенографировать.
А: Нет, видеозаписи вам предоставлены шесть…
Э: Там стоит формат видео, квадратик такой фиолетовый, шесть штук.
Там стоит формат видео, квадратик такой фиолетовый, шесть штук.
А: Кто там выступал? Как называется этот файл?
Э: Человек, который выступал, он себя назвал. В углу латиницей было название Temirov Live. Это тоже указано в заключении.
А: Хорошо, вот первый материал о чем был?
Э: Первая видеозапись…
А: И как называется?
Э: Я еще раз говорю, как называется я не помню, я не всматривался. Там просто было видео-файл, квадратик, видео-файл W фиолетового цвета.
На первой видеозаписи был показан [неразборчиво] текст, на котором был виден президент Кыргызской Республики Садыр Жапаров в короне, показан был как скриншот. Он сидит [неразборчиво], у него корона на голове, премьер-министр Акылбек Жапаров. Под этими фотографиями расположен текст: «Новости Асмана». Далее был видео мужчина, который называл себя Болот Темиров, в левом углу был виден логотип, написанный латиницей, Temirov Live.
Садыр Жапаров в короне, показан был как скриншот. Он сидит [неразборчиво], у него корона на голове
Автор высказывается фактологически в утвердительной форме, что мы, кыргызстанцы, живем за счет бедности, там в бедности, когда у президента появляются новые машины.
Автор также распространяет негативную информацию. Это описание видео, негативную информацию о структуре МВД. Говорит о том, что если министру МВД и президенту можно сажать журналистов, то почему начальнику РУВД это не сделать. Эти слова есть, если хотите, посмотрите это все.
Этим высказыванием автор распространяет негативную информацию, было написано, о правящей власти.
На втором видео виден мужчина, что и на первой записи, было написано, так как указано, который высказывается по поводу открытия новых двух объектов малого ГЭС в Джалал-Абадской области в ироничной форме, насмешки.
Автор высказывания утверждает, что наша страна развивается только на бумаге, но не вся страна, только приближенные к президенту. Также в заключении указано, что все эти высказывания требуют верификации, то есть установления на достоверность, недостоверность.
В конце каждой видеозаписи распространяется такой текст, в виде речитатива текст идет на кыргызском языке.
Кызык жашоо башталды,
Ишти баштайлы
Бир муштумдай түйүлөлү,
Бириктирип жаштарды
Эч кайдыгер болбойлу,
Келечекти ойлойлу,
Жагалданбай байларга
Мыктыларды колдойлу.
Это вот в каждой видеозаписи в конце это идет. Также идет запись там, как лозунг такой идет на русском, на кыргызском языке, где говорится «Свободу не дают, свободы добиваются. Добейтесь свободы вместе с нами». На кыргызском это звучит как «Эркиндик берилбейт — ага жетүү керек. Эркиндик үчүн баарыбыз бирге күрөшөлү».
А: Понятно, а кто переводил вообще вот эти тексты?
Э: Тексты не переводились. Тексты шли на кыргызском и на русском одновременно.
А: У вас какое образование?
Э: Высшее.
А: Высшее какое?
Э: Первое филологическое, второе — юридическое.
А: А переводчика есть у вас образование?
Э: Нет. Так я и не переводил. Я привел текст, который транслирует видео.
А: Хорошо, вот вы в выводах указываете: «В предоставленных на исследование видеоматериалах имеются лингвистические признаки призыва к массовым беспорядкам».
Э: Да.
А: По каким именно словосочетаниям, словам вы пришли к такому выводу?
Э: Слоган «Свободы не дают, свободы добиваются» повторяется в конце каждой видеозаписи. Он имеет не разрозненный характер, он имеет целостный концептуальный характер, так как он идет в соответствии с высказываниями автора, который высказывается по поводу всех событий в Кыргызстане. По поводу президента, властей. И в конце идет этот лозунг.
Этим призывает «Приходите бороться», а «бороться» подразумевает какое-то движение
Этот слоган выполняет функциональную мобилизующую [неразборчиво]. Этим призывает «Приходите бороться», а «бороться» подразумевает какое-то движение и побуждение. Не дают — значит кто-то не дает свободу. Просто свободу не дают, а эту свободу надо. Это отрицание, значит эту свободу надо добиваться, а добиваться — это необходимость. Значит утверждение необходимого действия. Значит призыв к борьбе. А к борьбе какой может быть?
Если бы этот слоган был просто так, отдельно, где-то просто отдельно, сам по себе, он имел бы совсем, можно было бы [неразборчиво] и так, и так, по-другому. А здесь он идет, прямо в соответствии с контекстом, со всем материалом и исходя из коммуникативной ситуации, которую тотчас же видишь там с представленным материалом.
А: Значит вы вот это словосочетание «Свободы надо добиваться» понимаете как призывы к массовым беспорядкам?
Э: Я сейчас только объяснил. Да, «Свободы надо добиваться» — он призывает к борьбе, понимаете? А борьба — как она идет? Это не спортивный вид спорта.
«Свободы надо добиваться» — он призывает к борьбе, понимаете?
А: Свободы же можно добиваться разными методами.
Э: Я вам сейчас только объяснил, если бы этот слоган был сам по себе, один, в не зависимости от контекста, тогда по-разному. А именно здесь, зависимо от контекста, где идет трансляция, где автор говорит о том, что, например, представители власти воруют, коррупционеры, золото украли — вот это все они говорят, а в конце призывают, [неразборчиво] слуховую речь, речитатив, потом этот письменный текст, однозначно это влияет на граждан. Это однозначно означает борьбу.
А: Расскажите суду, где имеются лингвистические признаки к массовым беспорядкам в словосочетании «Свободу надо добиваться»?
Э: «Свободу не дают, свободы надо добиваться», я сейчас только объяснил.
А: Где здесь лингвистические признаки к массовым беспорядкам?
Э: Это то, что призыв к борьбе от мирных граждан, не от мирных гражданских действий, он призывает к борьбе. Смотрите, это, я вам еще раз говорю, исходя из коммуникативных ситуаций и контекстов всех этих материалов, этот слоган идет как призыв к борьбе, к объединению. А зачем объединяться, с кем бороться? Когда человек четко ясно показывает, создает образа врага в образе правительства.
А зачем объединяться, с кем бороться? Когда человек четко ясно показывает, создает образа врага в образе правительства.
А: Тогда объявите лингвистические признаки что такое «борьба» и что такое «массовые беспорядки».
Э: Борьба сопровождается… В смысле, если хотите сказать, что это борьба — спортивный вид спорта — это борьба, где люди на спортивной арене борются, завоевывают медали.
А «борьба» в смысле, предоставленном в этих материалах — это борьба с властью, несогласие с властью. Это борьба — это призыв к борьбе, к объединению против той власти, которой они создали образ врага, а создание образа врага — это и есть призыв к борьбе, противостоянию. А борьба и противостояние означают массовые беспорядки в том, что вы может быть хорошо, спокойно…
А: Понятно. Расскажите уважаемому суду что такое «массовые беспорядки» в вашем понимании.
Э: Массовые беспорядки — это группа людей, собравшиеся с одной целью: громить, ломать, сжигать, свергать, уничтожать, вплоть до физического устранения.
А: Имеются ли в этом видео вот такие признаки убивать, призывать к погрому?
Э: Прямых — нет. Прямых нет, это контекстуально. Это видно контекстуально, я вам еще раз сказал, что этот материал рассматривается в контексте всех представленных материалов. Если человек распространяет, целенаправленность выявляется лингвистом в том случае, когда один и тот же автора или несколько авторов, или там, пусть будем, медиа-канал, распространяет односторонний, однотипный материал систематически.
Прямых [призывов] — нет. Прямых нет, это контекстуально.
А: Вы сказали: «Прямых призывов к массовым беспорядкам нет». Да? Что такое «прямые призывы к массовым беспорядкам»?
Э: Вот я вам скажу: «Пойдем со мной вон тот магазин громить, давайте друзей собирайте всех». Это прямой, открытый.
А: В представленных материалах таких прямых нет?
Э: Нет
А: А вот наши граждане, как вы думаете, прямые воспринимают или другие виды?
Э: Я не знаю, то, что я думаю это к делу не относится.
А: Если вы в выводах указали «имеются»… Если вы суду сейчас утверждаете, что прямых призывов к массовым беспорядкам нет, вы почему-то написали «имеются лингвистические признаки призывов к массовым беспорядкам», а чем они отличаются вообще от прямых?
Э: Извините, я, по-моему, уже отвечал неоднократно на этот вопрос.
А: В представленных материалах имеются лингвистические признаки прямых призывов к массовым беспорядкам? В четырех?
Э: На этот вопрос я вам тоже отвечал, тоже неоднократно.
А: Просто вы написали. Вы же лингвист, правильно? Вы провели лингвистическую экспертизу и вот я спрашиваю вас, в каких словосочетаниях, словах, предложениях имеются лингвистические признаки призыва к массовому беспорядку?
Э: В анализируемых текстах, в текстах, она шла как заключительная фраза. Заключительная фраза значит это врезается в вашу память, зрительную память, слуховую память. Это является [неразборчиво] аспектом: то, что вы услышали или увидели. И этот материал он весь создается как [неразборчиво] высказывали органам государственной власти, это во-первых идет, и потом…
А: Насчет репутации я не спрашиваю, потому что это не уголовно наказуемое деяние, нас интересуют только призывы к массовым беспорядкам.
Я на него смотрю, у меня зрительная память только сосредотачивается на этом и эта фраза «Надо бороться за свободу» может интерпретироваться как побуждение к действию против власти.
Э: Вот я к этому и веду, что я смотрю этот видеоматериал — один, второй, третий — и в конце каждого идет этот слоган. Я на него смотрю, у меня зрительная память только сосредотачивается на этом и эта фраза «Надо бороться за свободу» может интерпретироваться как побуждение к действию против власти.
Она так и есть. В этом она так и идет, это целенаправленность. Целенаправленность рассматривается в том, что неоднократно размещается материал и в конце этого дается слоган и речитатив, который призывает к объединению и борьбе. А исходя из коммуникативной ситуации, которую предоставляют авторы этих высказываний, тут сразу видно, что призывают к борьбе с властью. И все. Тут ничего замудренного нет.
А: А законные методы борьбы там указываются?
Э: Нет.
А: Только незаконные? Какие?
Нет, я не сказал, что незаконные. Я сказал, что законных, как вы спросили, нет.
Э: Нет, я не сказал, что незаконные. Я сказал, что законных, как вы спросили, нет. Там не было фразы «Давайте обратимся в суд». Первой, второй инстанции, Конституционный суд, чтобы получить свободу. Там таких фраз нет.
А: Но «Пойдемте громить всех»…
Э: Тоже нет.
А: Скажите, пожалуйста, вам, оказывается, не была предоставлена стенограмма, да? Всех этих видеоматериалов.
Э: Да.
А: Вообще по видеозаписи лингвистическая экспертиза проводится?
Э: Да, проводится по видео-, аудиозаписи, по визуальным текстам, написанным текстам, даже по рисункам проводится.
А: Просто мне было интересно, если стенограммы конкретной нет, поэтому наверное вы словосочетания не можете…
Э: Поэтому я дал описание каждого видео. Если бы была стенограмма каждого высказывания, да, я бы эти все стенограммы, ну как все, я бы тоже включил заключение, дал бы разъяснения, что вот эти высказывания означают вот это. Поэтому я дал общее описание каждой видеозаписи, не упуская ничего, не один день я сидел просматривал и слушал.
А: Постановлением о назначении экспертизы вам были предоставлены видео, а какие видео называние было?
Э: Нет.
А: Тоже не было, да?
Э: Не помню. Я помню, что отрываешь диск, появляется шесть видео. Как вы сами знаете, когда идет видео, видеофайл обозначается W и светится постоянно фиолетовым, по крайней мере как к нам приходят материалы. А аудиозапись идет в квадратике голубым цветом.
А: А кто сделал? Кто автор?
Э: Нет, кто сделал, кто автор, когда сказал, зачем сказал, почему это высказал — установление этих всех деяний не входит в компетенцию эксперта. Мы работаем только вот пришел текст, материал. Вот он материал…
А: В видеозаписи вы кого видели?
Э: Я как описал: мужчина азиатской внешности.
А: Среди них есть? Они были? [указывает на подсудимых] Или вот женщины? [указывает на подсудимых].
Э: Нет, не было, не видел. Врать не буду.
А: Все, больше нет у меня [вопросов].
Судья: Исаев есть у вас [вопросы]?
Адвокат Исаев, защитник интересов Александрова Александра: Уважаемый эксперт, скажите, пожалуйста, Вам на экспертизу предоставили оригинальные записи либо это были копии?
Э: Я не знаю. Нам предоставили записи, мы по ним работали. Я утверждать не могу.
А: Значит утвердительно ответить был ли это монтаж либо [неразборчиво]?
Э: Нет, не могу. Я же говорю, нам материал пришел, какой нам материал дали по постановлению, по нему мы работали.
А: Согласно предоставленным материалам вы можете установить подлинность? Кем они изготовлены?
Э: Нет.
А: Когда изготовлены?
Э: Это есть другая экспертиза.
А: Я Вам задаю вопрос.
Э: Я не говорю «нет».
А: У меня есть уточняющий вопрос. Моему коллеге Вы ответили, что «Я просматривал видео и на основании своих ощущений и некоторых смысловых выражений, я сделал экспертизу». Получается Вы провели экспертизу на отдельных фразах?
Э: Нет, я так не говорил и про ощущения я вообще не высказывался.
А: Вы же сказали, что не было стенограммы, человек видит призывы, «Я считаю борьба и так далее и так далее — это есть к насильственному свержению власти».
Э: Я сказал, что стенограмма не было предоставлена, но мной были просмотрены все видеозаписи от и до.
А: То есть, я не получил ответа. Вы исследовали конкретно весь смысл со стенограммой либо это вы дали оценку по отдельным фразам. Четко я вопрос задаю, четко ответьте мне.
Э: Я дал заключение по всем представленным материалам, исследовал все представленные материалы.
А: Уточняющий вопрос: суду Вы можете предоставить стенограммы этих материалов и почему в экспертизы стенограммы нет никакой?
Э: Здесь в заключении, я еще раз говорю, черным по белому написано. Тут написано: стенограмма видеозаписи не была предоставлена, на этом основании исследование проведено по основным моментам высказываний.
А: Спасибо, я получил ответ. Является ли данная методика общепринятой в судебной лингвистике? Вот на которую Вы ссылаетесь.
Э: Мы работаем по этой методике, мы прослушиваем каждый материал, просматриваем, если есть письменно — прочитываем, потом даем заключение. Если есть письменный материал или скриншоты, мы вносим их в заключение. В основном вносим как пример, потому что бывают материалы по сто листов, по тысяче листов, всех их вносить нет необходимости.
А: При вынесении данной экспертизы учитывали ли Вы социальный и ситуативный контекст речи?
Э: Это не входит в компетенцию лингвиста, это к психологу нужно.
А: Может ли быть в этих высказываниях выражаться как художественное выражение?
Э: Тоже к психологу.
А: Вот такой вопрос у меня: Я представляю интересы Александрова, каких либо упоминаний его фамилии, его видео- либо аудиозаписи в предоставленных документах Вам имеются?
Э: Не знаю, не имеются, не видел. Просто есть постановление, есть материалы, кого, когда, кто сказал, к кому это относится определять лингвисту — это выходит за рамки эксперта-лингвиста. Я вам еще раз говорю, что лингвисты работают только по предоставленным материалам. Это видеозапись, визуальная, текст, аудиозапись, рисунки, скриншоты, экранизованные тексты. Кому принадлежит, кто написал, когда, зачем, при каких обстоятельствах — эксперт-лингвист это не уточняет.
А: Еще раз уточняющий вопрос: Значит мой подсудимый, Александров, какие-либо высказывания к призывам к массовым беспорядкам и так далее не призывал, да?
Э: Не знаю. Я не определял.
А: У вас фамилия его имеется? Вы узнаете его по видео?
Э: Кого?
А: Александрова. Александров, встаньте, пожалуйста. Вот этого человека?
Э: Нет, я его не знаю.
А: Вот Вы провели экспертизу, смогли ли вы как эксперт установить, кому конкретно принадлежит авторство?
Э: Если будет текст предоставлен, не один текст этого человека, есть такая методика, но она у нас не проводится. Не могу установить.
А: В своих выводах вот вы пишете: «В предоставленных на исследование видеоматериалах есть лингвистические признаки дискриминации и подрыва авторитета действующей государственной власти Кыргызской Республики». Не заменяете ли Вы здесь и не выходите ли Вы за рамки своих полномочий как эксперт, как Вы говорите, лингвист, уже даете юридическую оценку происходящим событиям. Почему Вы так делаете?
у нас такая методика, где дискриминация, унижение чести и достоинство, как юрист мы определяем лингвистические признаки
Э: Нет, не выходит, потому что есть у нас у нас такая методика, где дискриминация, унижение чести и достоинство, как юрист мы определяем лингвистические признаки. Там так и написано «лингвистические признаки». Мы же не даем полное заключение, что «Да, он действительно», так что извините.
А: Спасибо за ответ. Я вот опять не понял ответа, уточняющий вопрос: То есть, Вы сейчас утверждаете, что эти ваши выводы могут заменить оценку судьи, да? Вы выносите решение и все, все вам должны подчиняться и этому должны следовать, да?
Э: Нет, я так не говорил, не надо.
А: Я задаю вопрос Вам, я не говорю так.
Э: Повторите суть вопроса.
А: Вы пишете здесь, уже даете четкий юридический ответ. Вы же говорите «Я — эксперт-лингвист, я выношу только лингвистические экспертизы, другие ответы я дать не могу». И вот тут Вы вот тут уже Вы в своих выводах даете юридическую оценку, как эксперт-лингвист Вы даете юридическую оценку, уже говорите: «В его материалах есть, в предоставленных материалах есть лингвистические признаки дискриминации, подрыва авторитета» и так далее.
То есть Вы же уже юридически утверждаете «Да, есть». На основании и Вы говорите «Я делаю это, выборочно делаю. Я вот выбрал слово, мне не нравится “борьба”. Какая там спортивная может быть или какая-то, вот это мне не нравится». Вы говорите: «Есть призывы к свержению действующего строя» и так далее. Получается Вы уже делаете юридические выводы.
Э: Я вам сейчас объясню. То, что мы дали, я дал в заключении в выводах, что есть лингвистические признаки. Лингвистические признаки, но не юридическую оценку. Лингвистические признаки — да, есть, человек ругается, кого-то оскорбляет, кого-то называет вором. Это есть лингвистические признаки. А все остальное это судебно-следственные органы. Мы даем только, я дал только лингвистические признаки: в его высказываниях есть.
А: Спасибо, я получил ответ. Вот я не могу понять одного, Вы говорите: «Я не знаю какая подлинность, авторство, подлинность этого видео. Я не знаю она подлинная, не подлинная, но мне поступило на экспертизу, я сделал выводы». А если оригинал видео совсем другой, а к Вам поступили совсем другой? В таких случаях какая будет оценка этим материалам?
Э: Элементарно. Я провел работу по представленным материалам.
Судья: Из чего ставится вопрос о подлинности этих материалов?
Э: Нет.
С: А кто? Вам разрешается?
Э: Нет, подлинность материалов там у нас есть, просто это здесь не указано в этом, просто сейчас мы в отчетах указываем, что установление авторов высказываний, когда и кем были высказаны, на подлинность их выходит за рамки компетенции экспертов-лингвистов, поэтому лингвист пишет, что вот эти, вот эти высказывания требуют верификации. То есть установление на достоверность либо на достоверность.
С: Вот, к вопросу адвоката, не только по данному, может рассматривали дела, в основном следователь не ставит вопросы о подлинности этих материалов, вообще такой вопрос не ставится.
Э: Никогда не было такого.
С: Нет, вот, ладно он не ставится, да?
Э: Нет.
С: Мы тоже не исключаем, что именно не ставится данный момент.
Э: Не ставится. Для пояснения: для установления подлинности у нас есть отдельное управление, они устанавливают.
С: Продолжайте.
А: У меня все пока.
С: Сыдыков у Вас есть вопросы?
Адвокат Сыдыков, защитник Жоомарта Дуулатова: Есть, конечно. Подскажите, Вы когда видеофайлам давали оценку, вообще кто там был на экране, кто говорил? Кому Вы даете оценку?
Э: Как я сказал в самом начале, был мужчина.
А: Вы его не знаете?
Э: Он назвался: «Здравствуйте, я Болот Темиров». Он ли это, не он — не устанавливал. Он сказал, я написал.
— Вот в этих видеофайлах прозвучало ли какое-либо слово, связанное с «Клооп Медиа»?
— А это имеет отношение к этому делу?
А: Вот скажите, в этих файлах, Вы говорите, что внимательно изучили от начала и до конца. Вот в этих видеофайлах прозвучало ли какое-либо слово, связанное с «Клооп Медиа»?
Э: А это имеет отношение к этому делу?
А: Не, ну вы все же прослушали, все же видел, вот Темиров же себя озвучил
Судья: Здесь сотрудники «Клооп Медиа», то есть они обвиняемые, если Вам не разъяснили.
Э: На счет этого постановление не помню.
А: Нет, я Вас про постановление не спрашиваю, просто по тем видео, которые Вы видели, где-нибудь там вообще был упомянут «Клооп Медиа»? Вообще был упомянут или нет?
Э: Точно сказать не могу, извиняюсь.
А: В смысле не можете? Вы же эксперт, можете оценку дать всем словам.
Э: Все, что я дал оценку написано вот здесь [показывает на заключение экспертизы]. Я не обязан запоминать, у меня таких материалов в день приходит по 10.
А: Может перерыв сделаем, дадим ему время, пусть посмотрит, потом передопросим?
Судья: Он уже дал заключение.
[Неразборчиво]
Судья: Уважаемые участники, давайте соблюдать. Адвокаты, соблюдайте порядок в судебном заседании.
А: Вы не перебивайте, мы сейчас не оспариваем его заключение. Я, например, не оспариваю. Он, например, в своей речи сказал, что вот я, говорит, когда мой коллега задал вопрос «Видели ли вы там [неразборчиво]», он говорит «Нет, я вот эти видео смотрел от начала до конца».
Ваша честь, в зале сидят подсудимые «Клооп Медиа», я просто задал один вопрос. При просмотре видео было ли где-то упомянуто «Клооп Медиа». Почему? Потому что это видео привязывают к «Клооп Медиа». А он в своем заключении в уголовном деле, которое «Клооп Медиа», поэтому эксперт должен просмотреть и сказать: «Да, я по-новой посмотрел, в этих файлах не был упомянут “Клооп Медиа”». Это нам нужно делать дальнейшую защиту, Ваша Честь, а как без этого? Если он не помнит, пусть идет, посмотрит, потом передопросим. Мы куда спешим?
Он мне для этого нужен. У меня еще другие вопросы есть именно по его, я не буду говорить по его выводам. Почему он эксперт, он высказывает свое мнение, если мы не согласны, можем другую экспертизу, но я хочу узнать что он там видел, понимаете? И связано ли то, что он там видел вот с работниками «Клооп Медиа»? Я вот это хочу уточнить, а он с ходу заявляет, что не помнит. До этого все помнил, а теперь не помнит. Вот и хочу чтобы он видел.
Судья: Вы поняли суть вопроса?
Э: Да, я понял суть вопроса. В моем заключении про «Клооп Медиа» нет ни одного слова. В шести медиафайлах про «Клооп» не было написано.
В моем заключении про «Клооп Медиа» нет ни одного слова. В шести медиафайлах про «Клооп» не было написано.
С: Выслушайте вопрос: «Шесть видеозаписей сказали, да? Сказали одно видео не открывается, остальные пять записей Вы просмотрели. В видеозаписи именно “Клооп Медиа” там записи “Клооп Медиа” есть такие эти?»
Э: Точно не могу сказать, но именно чтобы вот так выступающий автор или которые говорили за кадром, про «Клооп Медиа» не слышал, не было.
С: Нет, понятно, что там «Клооп Медиа» нет. В самом видео, например, я вам приведу пример: «Акипресс» дал свою новость или другие каналы, они же в своих лентах, это же отдельный чат-не чат, как? Логотип. Был да логотип?
Э: Нет, «Клооп» не было.
С: Не было?
Э: Нет, там был только логотип «Темиров Лайв» и все. В основном «Темиров Лайв».
С: Во всех там «Темиров Лайв» или?
Э: Нет, в некоторых не он, просто голос за кадром, потом он появляется, потом голос за кадром и потом вот эти скриншоты, экранизованный текст, ну вот так вот.
С: Есть еще вопросы?
А: Да, конечно. Скажите, мы сейчас установили, что по тем видео, по которым Вы дали лингвистическую оценку, какого-либо упоминания о «Клооп Медиа» у вас не было, да? Вы не слышали?
Э: Да, да-да.
А: Я просто уточню вопрос.
Э: Да, не было, я суду ответил.
А: Я просто уточняю у Вас и все. Тогда дальше пойду. Как мой коллега задал вопрос про своего подзащитного, тоже вот, встань Дуулатов. На записях видео его фотографии, его фамилия Дуулатов Жоомарт вы слышали в этих видео?
Э: Нет.
А: Не слышали да? У меня вопрос нет, Ваша Честь.
